Осенний лист

Минувших встреч воспоминанье,
Листвой опавшей подле ног шуршит.
Подобно ветерку, моё желанье
Сухие листья нежно ворошит.

Пытаясь возродить пережитое,
Их осторожно на ладонь кладу.
Из прошлого посланье золотое,
Читаю сердцем в засыпающем саду.

Оно прозрачно, с ровною каймою,
Прожилок тонких обещанья запеклись.
Я чувствую, как вновь овладевают мною,
Желанья, что когда-то не сбылись.

Мне вновь мерещится изящество былое,
Как сок любви переполняет этот лист.
Он жизни полон был, когда нас было двое,
Но в одиночестве иссох, и стал стерильно чист.

Осенний дождь омыл от огорчений,
Холодный ветер все печали осушил.
Он, умирая, не испытывал мучений,
И память в хрупком теле сохранил.

Мне дороги твои напоминанья,
И то, что ты так бережно хранишь.
Остались в прошлом наши обещанья,
Мне грустно. Да и ты молчишь.

Давай прощаться. Осень наступила.
Пусть память согревает нас зимой.
Я верю в то, что и она нас не забыла.
А встретишься, прильни к ней, милый мой

@темы: литера тура,Александр Асмолов,лирика,писатель Асмолов,пейзажная лирика,стихи об осени

---

Место и месть

За окном нудно моросил октябрьский дождик. Одна из внучек, оставленных у нас дома под присмотром, пока родители были заняты на работе, подбежала ко мне с вопросом:
- Дед, а почему эти воины без кольчуг и шлемов?

Смотрю, что ее так заинтересовало в книге. Действительно, на иллюстрации батальной сцены перед строем русской дружины изображены ратники без доспехов, в одних белых рубахах. Даже щитов нет. В руках только меч.

- Видишь ли дружок, - пытаюсь я объяснить, - раньше у наших предков – русов - были другие традиции. Жили и воевали они по-другому. Была такая пословица – не лезь поперед батько в пекло.

- Почему? – удивляется моя любопытная собеседница. – Разве нет молодых, кто посильнее?
- Дело в том, - подыскиваю я слова, - что русов, воспитывали, как воинов. Согласно традициям не было лучшей смерти. Поэтому попусту не воевали. Отдавали свои жизни только за настоящее дело. В любой заварушке старшие становились впереди. Если дело можно было решить миром, они использовали свой авторитет. Если же крови не избежать, они тоже были впереди.

- Почему? – не сдается девчушка. – Ты сам говорил, чти отца своего, а это старики.
- Э, нет, - настаиваю я. - Ты присмотрись повнимательнее. Это не старики и не инвалиды. В белых рубахах самые опытные воины. За ними строй сыновей и только потом – внуков, еще не имевших детей. «Старики» надевали чистые белые рубахи и снимали доспехи, чтобы достойно встретить смерть. Она должна была вдохновить на подвиги сыновей и внуков. Разжечь в них месть.
Внучка, не мигая, смотрит на меня.
- Именно поэтому в русском языке слова место и месть не только созвучны, а накрепко связаны. В этой связке наша история, традиции предков. Не торопись говорить, что это не справедливо. Задумайся. Ведь только так можно одолеть более сильного противника. После смерти «стариков» остальным стыдно дрогнуть в строю. Погибнуть или победить. Это был суровый закон, но именно он позволял выжить нации.

- Почему же они воюют без кольчуг, в одних рубахах? – недоумевает внучка.
- Это боевая традиция, - стараюсь не горячиться я. - Презрение смерти впечатляет любого врага. Ведь если русский воин самой смерти не боится, уж наемных грабителей и подавно. И еще тут точный расчет, а не только бравада. Опытный воин любое движение врага наперед видит, а двигаться без тяжелых доспехов ему гораздо легче. Среди русов «старики» были не пузатые пенсионеры, а бойцы, которые десятка молодых стоили. Потому в бою выбирали такое место.

- Почему же белые рубахи, - стоит на своем она, - а не красные, как у римлян?
- Римляне воевали в красных плащах, чтобы кровь не выдавала раны, а русы бились в белых рубахах, чтобы и ран не было. Такие были мастера. И, потом, белое пятно в бою хороший ориентир для своих. Это же поле брани было.

- Они матерились? – ее глазенки округляются.
- Еще как. Только ведь по делу. В такой мясорубке не до сантиментов. Одним крепким словцом выражали все сразу. Зато в быту не использовали. А, вот, белая рубаха в бою направление задавала. Это теперь генералы из укрытий командуют, у русов все иначе было.

- Почему?
- Русы выбирали себе такого вожака, кто первым шел в бой и последним садился за стол.
- Так просто? – удивилась девчушка.
Мы помолчали.
- А мы русы? – неожиданно спросила внучка.
- Наши славные предки были русами, - тяжело вздохнул я. – Мы многое растеряли. Позволяем пришлым диктовать нам чуждые законы и традиции. Русы такого никому не позволяли. Жили по справедливости, потому к ним многие тянулись.
- Все теперь? – маленькие глазенки заблестели от слез.

- Ну, почему же, - прижимаю ее к себе. – Ты же гораздо раньше меня узнала, как связаны в русском языке два простых слова. Место и месть.

@темы: литера тура,Александр Асмолов,лирика,писатель Асмолов,стихи о любви

---

Поздняя любовь

Любовь, как осень вдруг открылась
Последним солнечным теплом.
Мне долгожданная явилась
В убранстве ярко-золотом.

Весну и лето, как шальные,
Я проскакал в чужом ряду.
Срывал ромашки полевые,
И розы пышные в саду..

Прохлады грусть густым туманом
Прокралась в уголки души.
Былое видится обманом,
И жить приятнее в глуши.

Мундир гусарский стал мне тесен,
Люблю бродить в тиши лесной.
И не пишу весёлых песен,
Я очарован лишь тобой.

Как просто это всё случилось.
Как будто после пыльных бурь.
Судьба осенним днем пролилась,
Смывая наносную дурь.

Господь простил мне прегрешенья,
И подарил надежду вновь.
Рассеяв осени сомненья,
Я встретил позднюю любовь.

@темы: литера тура,Александр Асмолов,лирика,писатель Асмолов,стихи о любви

---

Дождей осенних назначенье

Дождей осенних назначенье
Оплакать, всё, что не сбылось,
Ушедших, брошенных... влеченье,
Что загорелось на авось.

Размыть окрестные дороги,
Что б в колее блестела грусть,
Впитав все летние тревоги,
Былых забот ненужный груз.

Смыть заскорузлую обиду,
Что так надолго запеклась.
И, отстучав ей панихиду,
Не торопясь поплакать всласть.

Скучать с прохладой вечерами,
И слышать каждый раз одно,
Витраж от листьев вымыть в храме
Дождям осенним лишь дано.

@темы: литература,Александр Асмолов,лирика,писатель Асмолов,пейзажная лирика

---

Кленовый лист

В детстве разноцветный ковер опавших листьев казался более ярким. Я любил перешагивать с одного бардового листа на другой. С годами эти шаги становились все длиннее. Теперь и не допрыгнуть. Похоже, воспоминания стали очками с цветными стеклами, и поэтому на фоне желтых полян мне редко попадаются алые листья. Резные с крупными прожилками запекшегося сока, чью жизнь оборвал первый ночной заморозок. Придет пора, и холодное лезвие безжалостно полоснет по тонким жилкам. Многие умирают во сне, а некоторые ждут солнечного света. Напоследок несколько секунд свободного падения. И все.

Говорят, что умирая, человек может задержаться на Земле, если не выполнил предназначение. Интересно, как у листьев. Быть может и они вымаливают у своих богов время на последний шанс. Рассуждая так, поднимаю голову и осматриваюсь. Действительно, с одной из верхних веток ко мне планирует огромный бордовый лист. Словно засмотревшись на меня, он натыкается на другую ветку, но все же опускается прямо ко мне в руки. Это знак.

С любопытством разглядываю его. Красавец. Брутальные рубленные линии контура, набухшие отвердевшие жилы, поджарое тело. Был на самом верху. Интересно, наша встреча случайна или он выбрал именно меня. Если так, то - зачем. Верчу лист в руках. Никаких намеков на знаки или символы. Обхожу вокруг солидного клена. Забавно, но красных листьев под ногами нет, одни желтые. Делаю десяток шагов в сторону. Среди обнаженных ветвей ни одного листочка. Этот был последним. Неспроста.

Пару минут оглядываюсь по сторонам и размышляю. Вокруг ни души. Похоже, все-таки это послание предназначалось именно мне. И смысл его ни в каких-то таинственных символах на листе, а в самом действии. Не сгинуть бесследно, а сделать что-то напоследок. Какой-то единственный шаг. И, если послание предназначалось мне, то должен понять. Похоже, я близок к осознанию этого шага. Не случайно же последнее время я частенько размышляю о предназначении. Зачем я появился на земле, что должен сделать. Так и не понял.

Никогда не стремился накопить добра или добиться власти. Да, посадил дерево, построил дом и вырастил детей, но это не главное. Стопка дипломов с сертификатами и два десятка написанных книг перетянуты черным поясом по каратэ. Это все в прошлом. Ни одна религиозная доктрина не затронула. Даже крестился в Иордане, но ничего не почувствовал. Не мое.

Ах, осень, любишь ты загадки. Удивительно красивые и не менее сложные. И синее небо над головой бабьим летом, и безмолвный лес и спокойная река и этот кленовый лист в руках - все присказки. Они были и будут без меня. Только этот миг мой. То, как напоследок парил резной красавец, и есть подсказка. Он впитал в себя всю красоту и оборвал последнюю нить сам, когда почувствовал, что готов сделать этот шаг. И мне послышалось:
«Умри счастливым».

@темы: литература,пейзажная,миниатюра,писатель Асмолов,современная короткая проза,Александр Асмолов

---

Осенние холсты

Осень выткала снова холсты,
Нити ливней перебирая.
И, развесила их на кусты,
Ярких листьев добавив с края.

Разлохматила им бахрому,
Что свисала туманом в омут.
Прикрепила потом одному
Паутинку по окоёму.

Клин лебяжий прорвет полотно
Брызнув кровью рябин в орнамент.
Осень скроет и это пятно,
Проявляя свой темперамент.

@темы: литература,Александр Асмолов,лирика,писатель Асмолов,пейзажная лирика

---

Сюр

Кривое зеркало души
В оправе с тонкой позолотой
И цвета франклинской банкноты
Близняшками в меня шуршит.

Надменно не мигает взгляд
Пришельца пристальная наглость
Мой мозг сверлит чужая жадность
От потаенных мест до пят.

Гипноза ледяная стыть
В полон берет мое сознанье
И я твержу, как заклинанье
Не спать, не слышать, не забыть.

@темы: литература,Александр Асмолов,лирика,писатель Асмолов,экспериментальная лирика

---

Via Dolorosa

По истертым камням Долороса
Я иду босиком вдоль стены,
И в сознании всплывают вопросы
Отчего так проулки тесны.

Для великого все так убого,
Только след от руки на стене
Где хотел отдохнуть Он немного,
Тяжкий крест свой неся на спине.

Вместе с ним я касаюсь ладонью
Влажной вмятины в камне простом,
И фантазии буйной раздолье
Дорисует картину о том.

Как хлестало наотмашь неверье,
Словно плеть, оскорбленье в лицо.
И, стыдливое скрыв сожаленье,
Кто-то взгляд свой отвел от рубцов.

Участилось дыханье нежданно,
Под стопами почувствовал жар.
Я не верил в небесную манну,
Но теперь ощутил странный дар.

@темы: литература,Александр Асмолов,лирика,писатель Асмолов,стихи в храме

---

За тобой

По вечерам встречались в кумитэ,
Глаза в глаза и белые одежды,
Ты поправляла пояс у невежды
И влажный локон точным нукитэ.

Кихон стучали пламенным фламенко
И ура-тоби, словно фуэте.
Я млел, услышав твой судзукитэ,
А после тихо отдыхал у стенки.

Сэнсэй смеялся - лучше в варьете,
Симпай на память подарил маваси.
А я влюбился еще в третьем классе
И за тобой хоть в бой, хоть в каратэ.

@темы: литература,стихи о каратэ,Александр Асмолов,иронические стихи,писатель Асмолов

---

Прозрение

Осенней непогоды забытье
Встревожит след июльской встречи.
Подобно таинству предтечи
Укажет отблеск в новой колее.

Дождем омоет душу и чело,
Вбирая грешные порывы,
И слов, что были так фальшивы,
И в сердце притаившееся зло.

Обряд венчает пышный листопад,
И мы, язычникам подобно,
Простим грехи, сочтя подробно,
Когда костры из листьев задымят.

@темы: литература,лирика,Александр Асмолов,писатель Асмолов

---

Сероглазая

Прикрыв свой взгляд ресницами дождей,
Лукавишь, сероглазая, со мною.
Забудь про холодность и будь смелей,
Я встречи с нетерпеньем ждал, не скрою.

Сорви тумана дымчатую шаль,
Встряхни парик ажурный с позолотой.
Пусть ветер унесет его, не жаль.
Он вспыхнет на закате яркой нотой.

Скорей согрей теплом в последним раз,
И не стыдись, открой свои объятья.
Не будет больше близости у нас,
Уже метель свои готовит платья.

Обнимемся и вспомним о былом,
Прощаться проще, не тая упрека.
Погонит ветер листья помелом,
Издалека моргни мне серым оком.

@темы: литература,осенние стихи,Александр Асмолов,пейзажная лирика,писатель Асмолов

---

Пелена

Воспоминаний смутных пелена
Мне в полночь отворяет двери.
Наверно, чтобы я поверил,
Что в жизни есть иная сторона.

Она мистична смыслу вопреки,
Туманна и необъяснима,
Но сердцем бережно хранима,
Как место встреч в излучине реки.

Сундук прабабки, где лежал альбом
И шаль старинная с кистями
Огромный сверток с образами
Что в прошлом охраняли отчий дом

Они глядят с укором на меня,
И ноет сердце в укоризне,
Но, право, рано править тризне,
Коль можно верить, прошлое храня.

@темы: литература,поэзия,Александр Асмолов

---

Старое объявление

Когда возраст позволяет бродить в осеннем лесу не только по выходным, неторопливые мысли часто обращаются к юности. Хранимые в памяти образы друзей давно отличаются от их нынешних ликов. Наверное, поэтому люблю общаться с ними по телефону. Не часто. Когда кольнет вдруг без предисловий в шутку спросить – идешь в школу или на море. Такая игра принимается с полуслова, и можно поболтать ни о чем, будто и не пролетело с тех пор полвека.

Вот и сегодня шорох опавших листьев в уже дремлющем подмосковном лесу навеял воспоминания о том, как я впервые увидел своего деда. У него было странное для русского слуха имя. Харлампий. Он был чистокровным греком. По материнской линии бабку и деда я не застал в живых. Они сгинули в лихолетье двадцатых. Мать отца, Варвара, нянчила только моего старшего брата, так что появление Харлампия было событием.

Он был моряком и встретился с Варварой в Новороссийске еще до революции. Эта необычная романтическая история закончилась большой греческой свадьбой. К семнадцатому году в семье из богатства было только двое детишек. Гражданская война разметала их по разным странам. Харлампий появился в Новороссийске только в шестидесятых. Дед приехал умирать. Ему удалось убедить все власти, что старик хочет быть похороненным рядом с той, которую любил всю жизнь.

Харлампий почти забыл русский, говорил медленно и с ошибками, но зато очень интересно. Долгая жизнь моряка для слушателя в моем лице представлялась одним бесконечным приключением. Отчего-то из его внешности мне запомнились только клетчатая рубашка и длинные холодные пальцы с запахом табака. Он часто держал сигарету, которая, оставшись без внимания в разговоре, тлела в одиночестве. Пепел падал ему на брюки, а Харлампий продолжал говорить, неподвижно глядя куда-то в прошлое.

Днем, когда все взрослые были на работе, а школьник пытался делать уроки, дед частенько спрашивал, какая нынче погода. Этим он намекал на прогулку. Мы жили неподалеку от того дома, где когда-то Варвара и Харлампий растили своих сыновей. С тех пор улицу расширили и разбили скверик. Тополь у калитки их изгороди пережил все катаклизмы и казался мне могучим исполином. Харлампий любил сидеть на скамейке у этого тополя и вспоминать. Иногда рассказывал что-то мне. Часто это были забавные истории о красавице Варваре, за которой ухаживал греческий моряк. Почему он доверял это пацану, не знаю. Возможно, я был благодарным слушателем, который никогда не посмеется над тем, что так дорого старику.

Не прошло и года, как Харлампий умер. Помню, перед этим он болел, молча глядя на окружающих увлажненными глазами. В них была мольба о прощении и столько любви, что запомнилось мне на всю жизнь. В те дни мой отец пытался его спасти, собирал деньги на какие-то лекарства или операцию. Теперь я понимаю, как ему было трудно терять своего отца, так ненадолго обретя его после долгих лет, прожитых порознь и в неизвестности.

Мне вспомнилось это из-за одного случая, произошедшего несколько лет назад. Мы с женой гостили у старшего брата в Новороссийске. Он как раз закончил ремонт, и освободил нам комнату на отпуск. После ужина мы сидели на балконе и о чем-то говорили. Спохватившись, брат достал из старенькой тумбочки книгу и, улыбаясь, протянул мне. Узнать в ней свой детский подарок было несложно. Наш отец любил и собирал книги, и я всегда на день рожденья дарил ему их.

Брат загадочно молчал, чего-то ожидая. Я открыл книгу, прочитал свою дарственную надпись, неумело сделанную перьевой ручкой, и полистал. Вскоре наткнулся на пожелтевший листок в линейку. Там была одна строчка, всколыхнувшая целый рой воспоминаний. Как давно это было. Я даже не представлял, что этот листок отец хранил всю жизнь. Когда его не стало, книжный шкаф так и стоял на том же месте, и только теперь брат, убрал его, затеяв ремонт. Перебирая книги, он наткнулся на мою записку.

Вернее это было уличное объявление. Взволнованная рука школяра нацарапала фразу на вырванном из тетради листке. Вспомнилось, как я вместе со всеми хотел тогда спасти умирающего Харлампия. Мы жили небогато, и мама часто занимали деньги за неделю до получки, а уж собрать что-то на редкое лекарство или операцию было нереально. Вот я и написал объявление о продаже, чтобы получить эти злосчастные деньги. Продать, конечно, было нечего, но я видел в каком-то кино, что это кто-то покупает. Вот и решился. Оказалось, что отец, возвращаясь домой, узнал на объявлении мой почерк, и снял записку со столба около дома. У нас состоялась беседа, я покаялся, и все забылось. Оказалось, что отец сохранил мое нелепое объявление. Очевидно, его тронуло это искреннее желание спасти Харлампия даже таким способом.

«Продам душу за деньги. Саша.»

@темы: рассказ,Александр Асмолов,писатель Асмолов,короткая проза

---

Язык предков

Давным-давно за синими морями и широкими полями среди бескрайних лесов была необычная страна. В ней жили красивые светло-русые люди, верившие в своих богов и говорившие на необычном языке. Необычным он был потому, что хранил мудрость предков. Что ни слово, то история, что ни фраза, то совет. Пословиц и поговорок было столько, что по любому поводу можно было верный ответ дать, а уж баек и прибауток не счесть. Все сказки и былины не простые, в каждой намек, да сокровенное слово, которое от любой беды выручит. Было так потому, что от предков им досталась богатейшая страна. В горах злата-серебра не выбрать, в лесах зверя немерено, в реках рыбы да жемчуга не счесть, а в полях столько хлеба родится, что соседям продавать надобно.

Оттого и завидовали соседи. Им казалось, что все даром этому народу досталось. Не по справедливости. Некоторые даже войной ходили. Только никому не удавалось эту красивую страну силой взять. Каждый раз на чужую рать своя поднималась, в которой каждый воин сильнее да ловчее был.

Не могли недруги в толк взять, отчего эти светло-русые так сильны. Мудрецы разных стран только руками разводили, да бубнили о каких-то тайных силах. Лишь однажды старый колдун за мешок золота продал Черному королю секрет, как светло-русых погубить.

Силой их не одолеть, а словом - можно. Они воспитаны на своих сказках да былинах, верят поговоркам да пословицам. Встретится на жизненном пути беда какая, а у светло-русых уже ответ готов. В шутках-прибаутках секрет зашифрован. Заветные слова да наговоры. В иных странах только ведьмы их и знают, если тайные книги читают, а эти с детства обучены.

- Как же их одолеть? – топнул ножкой Черный король.
- Нужно, чтобы светло-русые свой язык забыли, – зло прошипел колдун.

С тех пор стал Черный король засылать в ту страну чужестранцев. Лицедеи, циркачи, фокусники, шулеры, медиумы – короче всякое жулье. Любопытных да легковерных они соблазняли модными словечками да песенками. Поначалу это казалось безобидной затеей, поскольку за душу никого не брало. Баловство, да и только.

Шло время. Каждое новое поколение что-то забывало из своего родного языка, и как-то само собой получилось, что вскоре светло-русые уже на знали своих удивительных поговорок да пословиц, распевали чужие песни и повторяли нелепые слова. О сказках никто и не вспоминал.

Когда Черный король, знавший секрет долголетия, налетел со своей ордой на красивую страну среди бескрайних лесов, светло-русые не смогли ему противиться. Позабыли они язык мудрых предков, и что делать не ведали. Тогда Черный король заставил всех говорить только на своем языке.

Впрочем, всем да не всем. В одной дальней деревеньке, что приютилась на берегу речушки в дремучем лесу, бабушка продолжала рассказывать своей внучке старые сказки, повторяла пословицы да поговорки, пела душевные песни. Когда прознали они о, постигшей страну беде, стали причитать. Как бывало в некоторых сказках. Еще в них говорилось, ежели ратника в бою сразили, нужно отыскать родник с живой водой. Она поможет.

Отправилась внучка на поиски. День идет. Второй. Дороги не знает, но на каждом повороте ей пословицы да поговорки помогают верное направление отыскать. Приметы дельные советы дают. Запоет девчушка песню душевную, та из чащи выведет. Почудится ей что в темноте, она к своим богам обратиться за помощью – зверь услышит привычные слова и не тронет.

Долго ли коротко шла внучка, да отыскала она тот родник. Прежде поведала она ему о постигшем страну горе. Долго и подробно все рассказала да поплакалась. Все, как в сказках, которые бабушка ей говаривала. Распознал родник заветные слова и откликнулся. Из глубины наполнил флягу живой водою. Поклонилась ему внучка в пояс и пошла обратно.

По дороге встретится внучке деревушка или село, остановится она у колодца и незаметно капнет в него из своей фляги капельку. Почует колодец живую воду и сам живой наполнится, а кто напьется из него, сразу родной язык вспоминает.

Уж сколько сказок о богатырях и добрых молодцах в языке у светло-русых сказано! Не счесть. Каждый почувствовал в себе силушку несметную. Сколь ратников появилось да воевод по всей земле... Вспомнили они песни предков своих и душа каждого гордость проснулась. И такая силища поднялась – ведь, что ни присказка, то заклинание, что ни поговорка, то сокровенные слова к предкам своим.

Не помогли Черному королю ни советы старого колдуна, ни порча, ни сглазы, ни подклады. Могучая сила смела его с той прекрасной земли, как осенний ветер сухую листву. Опомнились люди и поверить не могли, что так легко поддались чужестранным словам, липким и бесполезным, как растаявший леденец.

Пытались отыскать внучку, которая землю их родную от недругов спасла, да не смогли. Ни имени ее, ни деревеньки, из которой она родом, никто так и не узнал. Просто внучка, которая помнила язык предков.

@темы: рассказ,Александр Асмолов,сказка

---

Наше прошлое

Первые лучи солнца не нашли отклика на столичных крышах в это майское утро. Было, похоже, что Москва, устав от праздников, повернулась на другой бок, намереваясь продлить удовольствие от безмятежной дремы и еще немного понежиться в теплой постели. Где-то на центральных улицах и привокзальных площадях суета не замолкала даже в эти тихие часы, но окраины, спальные районы, тихие старые переулки и дворики ещё спали, и лишь владельцы собак выгуливали своих питомцев, для которых ни календарные события, ни время года не оказывают особого влияния на привычный моцион. Это время всегда считалось сугубо личным. Даже звонки мобильных телефонов не посягают на его границы, несмотря на ускоряющийся ритм неспокойной жизни, который все чаще меняет наши взгляды на общепринятые пределы. В это время можно предаваться мечтам или приятным воспоминаниям, когда реальность и вымысел так ловко сплетают свои ветви, что хочется бесконечно бродить по их удивительным лабиринтам, оказываясь в плену своих фантазий. А лишь те, кто поддался легкому помешательству майских желаний и оказался в это воскресное утро рядом с другим человеком, который еще вчера вечером казался пришельцем из блаженной страны грез, а сейчас безразлично спит рядом, спрашивают себя, не ошибся ли он, так ли все должно было произойти. Наверное, потому, что мы очень ревностно относимся к будущему и прошлому. Мы всегда сами хотим контролировать процесс перехода из одной категории в другую. Настоящее – не в счет, оно есть и о нем не стоит беспокоиться, протяни руку – и дотронешься, потом крути, как хочешь. А вот с прошлым сложнее. Его не изменить. И главное - чем больше перешло из будущего в прошлое, тем меньше там осталось. Это и есть жизнь. Поэтому в молодости мы торопимся, бесшабашно растрачивая будущее, чем очень похожи друг на друга, и, лишь осознав, что впереди почти ничего нет, превращаемся в таких разных людей, с таким непохожим прошлым.

Те, кто просыпается тихим майским утром в одиночестве, уговаривают себя, что это и есть свобода, кто слышит не первый год знакомое сопенье рядом, любит помечтать, а кто увидел на соседней подушке новое лицо, начинает сомневаться. Со временем эти сомнения все сильнее. Мы становимся более осмотрительны и строже, ибо уже можем сравнивать. Опыт взаимоотношений оберегает нас от ошибок, но какая-то неудержимая жажда поиска все время подталкивает нас на необдуманные поступки. Наверное, мы оправдываем себя, ссылаясь на какие-то обстоятельства, но себе-то мы не соврем, зная как трудно утолить эту жажду. Останется ли она с нами навсегда или тоже когда-нибудь уйдет в прошлое и станет лишь предметом воспоминаний. Сможет ли она там поселиться по соседству с прошедшими праздниками и юбилеями, которых с некоторых пор становится всё больше.

- Интересно, человек умирает потому, что заканчивается отведенное ему время или он выполняет все, что предписано ранее? Скорее всего, и то и другое взаимосвязано, иначе более шустрые нарушили бы порядок. Хотя, можно ли вообще говорить о порядке в данном случае.

Эта мысль последней прозвучала в сознании мужчины, лежащего посредине большой кровати. По выходным он не бегал, объявляя мораторий на любые обязанности. Это была одна из немногих слабостей, от которой он не хотел избавляться. Обычно собранный и подтянутый, он всю неделю жил по строгому расписанию. Утренние пробежки в любую погоду, ледяной душ и спартанский завтрак заряжали его энергией на весь день. Работа давно стала смыслом его жизни, и он не противился этому. Отсутствие вредных привычек и семьи позволяли целиком отдаваться, как теперь говорят – бизнесу. Хорошая квартира, удовлетворявшая все его маленькие капризы, была крепостью, где он скрывался от внешнего мира. Даже нанятая домработница приходила в его отсутствие, и он общался с ней в основном записками.

- Эх, Егоров, никогда тебе никто не принесет воскресный кофе в постель.
С иронией подумал он о себе несчастном, о том, как было бы приятно почувствовать, ароматный запах колумбийского кофе рядом с собой. Не услышать звук кофемолки или приближающиеся шаги из кухни, а лишь уловить его запах, стекающий через края небольшой изящной чашки, которую заботливая рука незаметно поставила на кровать рядом с ним. Так чтобы он не обжегся и не опрокинул её, а мог спокойно насладиться, приподнявшись на подушках.

- Опять незримая блондинка неслышно кофе подает,

И томным взглядом обжигая, лимон на блюдечке несет…
Начал было подшучивать над собой, мужчина, играя роль одинокого страдальца, кому и сухарик не подадут. Друзья и коллеги знали это и всегда подыгрывали. Давно перейдя в разряд завидных холостяков, он умело пользовался своим положением. Немало красавиц тщетно пытались прибрать его к рукам, но он разменял уже пятый десяток, а своей свободы не утратил.

- Изящный стан, и грудь прелестна, и в кольцах узкая рука,
Свежа, как юная невеста, ты капни в кофе коньяка…

Продолжил он шуточное четверостишье, чтобы приподнять настроение. Частенько новые сотрудницы или знакомые знакомых, которые как бы невзначай оказывались рядом в удобных для сближения местах, попадались на его шутки. Нельзя сказать, чтобы он любил вгонять их в краску или высмеивать, скорее всего, это была защитная реакция на появление прелестницы в зоне досягаемости. Его досягаемости. За годы холостяцкой жизни он вполне освоил азбуку игры и был всегда на страже. На страже своей независимости – в делах и на личном фронте. Возможно, это был его талант так выстраивать взаимоотношения, что и бывшие партнеры по бизнесу и просто знакомые всегда с теплом отзывались о нем. Скорее всего, он с самого начала стремился к такому окончанию дела, и умело придерживался выбранной тактики.

- Допустим, найдется ненормальная, которая согласиться в расцвете красоты своей приносить тебе, о несчастный, кофе в постель и терпеть все твои выходки, а взамен что?
Продолжил мужчина свои размышления. Как бы оправдываясь, он всегда вспоминал своих знакомых, которые частенько прикрывались им, выбираясь, кто на рыбалку, кто – на охоту, кто – на вечер преферанса или свидания. Волею судеб он частенько был тайным поверенным мужских слабостей, от чего семейная жизнь представлялась ему сплошным переплетением страстей и интриг. Казалось куда проще и честнее жить в одиночестве и воскресным утром самому готовить себе кофе.

На кухне звучала ставшая последнее время любимой симфоническая музыка, жарился миндаль, поспевал кофе, и тонкие ломтики испанского хамона уже манили к себе. Он знал, что в процессе этого неторопливого завтрака у него вновь появиться лирическое настроение. Оно пробуждалось только в такие воскресные часы, когда он старался максимально отключиться от внешнего мира. Что-то возникало в душе одинокого мужчины и его влекло рисовать. Какое-то время он сдерживал себя, стараясь сосредоточиться на главном, когда неясное желание сформировывалось в конкретную идею. Он начинал видеть очертания композиции. Обычно это была такая буйная фантастика, что приходилось жертвовать деталями ради полета мысли. Однако, позже, когда он усаживался в кресле и начинал всматриваться в то, что получалось, он разочаровывался.

Никогда раньше он не рисовал и даже не пытался. Случаю было суждено все изменить. Прошлым летом он был с коллегами на Ибице. Неделю они купались, ходили по барам и пытались освоить нелегкое развлечение ночных дискотек. Все ушло бы в прошлое, не оставив и следа, если бы он не увидел однажды, как парень рисовал баллончиками с автомобильными эмалями на куске картона. Ловко прикрывая одни части рисунка какими-то мисочками, крышечками и дощечками, он разбрызгивал над другими краску, и за четверть часа получал удивительно яркий рисунок с глянцевыми изображениями, больше напоминающими фотографию. Инструмент подкупал своей доступностью, и, казалось, мог реализовывать самые смелые порывы фантазии. Приехав, домой, он попробовал сам нарисовать что-то, и заболел этим. Прошло около года, а у него уже были десятки картин. Поначалу он никому не показывал их, но потом не удержался. Представив гостям свои творения, он с удовольствием отметил их нешуточный восторг. У него действительно получалось. Это были картины фантастического и религиозного содержания. Он и сам не мог объяснить себе, откуда появлялись эти сюжеты - инопланетяне, невообразимое зверье, старцы с юными глазами, девушки-войны, всякая нечисть и благородство. Постепенно он начал использовать освоенную технику разбрызгивания краски как фон для более совершенных картин, рисуя их слоями и добавляя главное тонкими кисточками и перьями. Лики святых сменили грустные глаза пышных красавиц, роса на траве – батальные сцены апокалипсиса, стрекоза на сломанной травинке – знойные пейзажи планеты с тремя солнцами. Однако последняя идея никак не воплощалась в картину.

В феврале друзья затащили его в монастырь под Новгородом на проводы русской зимы. Весь день они играли в снежки, ели блины, катались с крутой горки, пили медовуху, орали песни, водили хороводы, рядились в расписные одежды и кувыркались в снегу как дети. После долгого и обильного ужина поехали кататься на санях, запряженных в тройки. Он очень хорошо помнил, как всех охватил какой-то необъяснимый восторг. В машине так никогда не чувствуется скорость. В воздухе уже витал запах весны, и сани летели ему навстречу, а он со свистом охватывал, обволакивал и проникал внутрь. Азарт погони за маячившими впереди санями просто опьянял. Накинутые казенные тулупы развивались на ветру, напоминая крылья. Казалось вот-вот и можно будет дотронуться до спинки летевших впереди саней, но возничий щелкал хлыстом и зычно вскрикивал. Лошади резко увеличивали темп, и сани отрывались от преследователей. Конечно, это была запланированная игра, но увлеченные ею участники гонок в азарте подбадривали своего возничего, суля деньги за выигрыш. Скорость, перезвон бубенцов, крики и хохот сливались в единый порыв, охвативший всех участников.

Именно тогда он увидел её глаза. Она обернулась, подшучивая над отстающими санями. Озорная улыбка, звонкий смех и яркий румянец так гармонировали её полушубку и цветастой шали, что он застыл от неожиданности. Она была видением из старых русских сказок или былин. Эдакая нереальная красавица, о которой можно только рассказывать или сочинять, но каких в жизни не бывает. К ней подошло бы имя Варвара-краса или Василиса прекрасная, а может, еще что-то сказочное, но она была живой. Особенно – её взгляд. Помниться, он тогда ухватил за плечи мужичка, погонявшего их тройку, и молил его догнать летящие впереди сани. Он тряс его со всей силы и кричал в ухо, что одарит его с ног до головы. Но то ли судьбе угодно было поиграть с ним, то ли случай такой подвернулся, только их сани с размаху влетели в сугроб и перевернулись. Все с визгом и криками вылетели в снег, и долго потом выбирались из него.

Вернувшись, веселая компания продолжала застолье далеко за полночь. Тогда никто и не заменил, что он все время вглядывался в лица всех встречных женщин, пытаясь отыскать её лицо. Однако ему так и не встретились те удивительные глаза. Была ли она из компании, что веселилась в другом ресторане или в соседней деревушке, спутал ли он её с кем-то, привиделась ли она ему, кто знает. Да только потерял он покой с тех пор. И чем больше проходило времени, тем сильнее становилась его желание встретить эту удивительную женщину, что могла так смеяться и смотреть. Иногда она снилась ему, и он пытался догнать улетающие вдаль сани. Почему-то босиком бежал за исчезающим силуэтом, протягивая вперед руки.

В который раз он собирался нарисовать её. У него уже получались и снег и резвые кони, и летящие сани, переполненные смеющимися людьми, даже лукавый мужичок, ухмыляющийся в жиденькую бороденку, был настолько правдоподобен, что казалось, молчаливо посмеивался над ним – а вот и не отыщешь ты свою королеву. Она и вправду стала королевой. Королевой его снов, его мечты.

- Нет, таких женщин не бывает – пытался уговаривать он сам себя.
И чем чаще он делал это, тем сильнее крепло в нем желание найти её или нарисовать. Да, именно – нарисовать. Воплотить свои мечты в необычную картину, не дававшую покоя вот уже несколько месяцев. Она должна была бы стать его лучшей картиной. Картиной его жизни. Вот только ему никак не удавалось передать выражение её лица и таких удивительных глаз. Как же это сделать, чтобы все смогли понять, какая удивительная женщина взглянула на него в тот миг. Королева!

Кофе давно остыл, а рука все еще держала маленькую изящную чашку из тончайшего прозрачного фарфора. Он только по выходным пил из нее кофе, и это была часть ритуала. Подобно жрецу или шаману он водил себя в состояние транса проверенным отточенным до совершенства способом. Каждая деталь имела свое предназначение и определенный смысл. Он должен нарисовать её. Он непременно нарисует её именно такой, какой он видел её в тот необычный вечер уходящей зимы. Не зря он гнался за ней в санях. Бешенная гонка была не случайной. Он хотел догнать свою мечту - недосягаемую и вечную.

Он обязательно нарисует её сегодня, нужно только припомнить все детали того вечера. Нужно окунуться в то время, в то настроение. Память хранит наше прошлое, ничто не ускользнет от его пристального взгляда. Вот засвистел встречный ветер, глухо застучали копыта резвой тройки, послышались голоса. Скорость нарастает. Нужно догнать мелькающие впереди сани. Она там. На этот раз у него получится, он догонит сани и попросит остановиться. Она, смеясь, согласиться, и будет стоять, и смотреть на него, а он будет рисовать её удивительное лицо и этот взгляд - волшебный, сказочный. И этот вечер на исходе зимы, и тройку, что уносит за собой сани по заснеженной бескрайней равнине, что хранит наше прошлое.

@темы: рассказ

---

Наше прошлое

Первые лучи солнца не нашли отклика на столичных крышах в это майское утро. Было, похоже, что Москва, устав от праздников, повернулась на другой бок, намереваясь продлить удовольствие от безмятежной дремы и еще немного понежиться в теплой постели. Где-то на центральных улицах и привокзальных площадях суета не замолкала даже в эти тихие часы, но окраины, спальные районы, тихие старые переулки и дворики ещё спали, и лишь владельцы собак выгуливали своих питомцев, для которых ни календарные события, ни время года не оказывают особого влияния на привычный моцион. Это время всегда считалось сугубо личным. Даже звонки мобильных телефонов не посягают на его границы, несмотря на ускоряющийся ритм неспокойной жизни, который все чаще меняет наши взгляды на общепринятые пределы. В это время можно предаваться мечтам или приятным воспоминаниям, когда реальность и вымысел так ловко сплетают свои ветви, что хочется бесконечно бродить по их удивительным лабиринтам, оказываясь в плену своих фантазий. А лишь те, кто поддался легкому помешательству майских желаний и оказался в это воскресное утро рядом с другим человеком, который еще вчера вечером казался пришельцем из блаженной страны грез, а сейчас безразлично спит рядом, спрашивают себя, не ошибся ли он, так ли все должно было произойти. Наверное, потому, что мы очень ревностно относимся к будущему и прошлому. Мы всегда сами хотим контролировать процесс перехода из одной категории в другую. Настоящее – не в счет, оно есть и о нем не стоит беспокоиться, протяни руку – и дотронешься, потом крути, как хочешь. А вот с прошлым сложнее. Его не изменить. И главное - чем больше перешло из будущего в прошлое, тем меньше там осталось. Это и есть жизнь. Поэтому в молодости мы торопимся, бесшабашно растрачивая будущее, чем очень похожи друг на друга, и, лишь осознав, что впереди почти ничего нет, превращаемся в таких разных людей, с таким непохожим прошлым.

Те, кто просыпается тихим майским утром в одиночестве, уговаривают себя, что это и есть свобода, кто слышит не первый год знакомое сопенье рядом, любит помечтать, а кто увидел на соседней подушке новое лицо, начинает сомневаться. Со временем эти сомнения все сильнее. Мы становимся более осмотрительны и строже, ибо уже можем сравнивать. Опыт взаимоотношений оберегает нас от ошибок, но какая-то неудержимая жажда поиска все время подталкивает нас на необдуманные поступки. Наверное, мы оправдываем себя, ссылаясь на какие-то обстоятельства, но себе-то мы не соврем, зная как трудно утолить эту жажду. Останется ли она с нами навсегда или тоже когда-нибудь уйдет в прошлое и станет лишь предметом воспоминаний. Сможет ли она там поселиться по соседству с прошедшими праздниками и юбилеями, которых с некоторых пор становится всё больше.

- Интересно, человек умирает потому, что заканчивается отведенное ему время или он выполняет все, что предписано ранее? Скорее всего, и то и другое взаимосвязано, иначе более шустрые нарушили бы порядок. Хотя, можно ли вообще говорить о порядке в данном случае.

Эта мысль последней прозвучала в сознании мужчины, лежащего посредине большой кровати. По выходным он не бегал, объявляя мораторий на любые обязанности. Это была одна из немногих слабостей, от которой он не хотел избавляться. Обычно собранный и подтянутый, он всю неделю жил по строгому расписанию. Утренние пробежки в любую погоду, ледяной душ и спартанский завтрак заряжали его энергией на весь день. Работа давно стала смыслом его жизни, и он не противился этому. Отсутствие вредных привычек и семьи позволяли целиком отдаваться, как теперь говорят – бизнесу. Хорошая квартира, удовлетворявшая все его маленькие капризы, была крепостью, где он скрывался от внешнего мира. Даже нанятая домработница приходила в его отсутствие, и он общался с ней в основном записками.

- Эх, Егоров, никогда тебе никто не принесет воскресный кофе в постель.
С иронией подумал он о себе несчастном, о том, как было бы приятно почувствовать, ароматный запах колумбийского кофе рядом с собой. Не услышать звук кофемолки или приближающиеся шаги из кухни, а лишь уловить его запах, стекающий через края небольшой изящной чашки, которую заботливая рука незаметно поставила на кровать рядом с ним. Так чтобы он не обжегся и не опрокинул её, а мог спокойно насладиться, приподнявшись на подушках.

- Опять незримая блондинка неслышно кофе подает,

И томным взглядом обжигая, лимон на блюдечке несет…
Начал было подшучивать над собой, мужчина, играя роль одинокого страдальца, кому и сухарик не подадут. Друзья и коллеги знали это и всегда подыгрывали. Давно перейдя в разряд завидных холостяков, он умело пользовался своим положением. Немало красавиц тщетно пытались прибрать его к рукам, но он разменял уже пятый десяток, а своей свободы не утратил.

- Изящный стан, и грудь прелестна, и в кольцах узкая рука,
Свежа, как юная невеста, ты капни в кофе коньяка…

Продолжил он шуточное четверостишье, чтобы приподнять настроение. Частенько новые сотрудницы или знакомые знакомых, которые как бы невзначай оказывались рядом в удобных для сближения местах, попадались на его шутки. Нельзя сказать, чтобы он любил вгонять их в краску или высмеивать, скорее всего, это была защитная реакция на появление прелестницы в зоне досягаемости. Его досягаемости. За годы холостяцкой жизни он вполне освоил азбуку игры и был всегда на страже. На страже своей независимости – в делах и на личном фронте. Возможно, это был его талант так выстраивать взаимоотношения, что и бывшие партнеры по бизнесу и просто знакомые всегда с теплом отзывались о нем. Скорее всего, он с самого начала стремился к такому окончанию дела, и умело придерживался выбранной тактики.

- Допустим, найдется ненормальная, которая согласиться в расцвете красоты своей приносить тебе, о несчастный, кофе в постель и терпеть все твои выходки, а взамен что?
Продолжил мужчина свои размышления. Как бы оправдываясь, он всегда вспоминал своих знакомых, которые частенько прикрывались им, выбираясь, кто на рыбалку, кто – на охоту, кто – на вечер преферанса или свидания. Волею судеб он частенько был тайным поверенным мужских слабостей, от чего семейная жизнь представлялась ему сплошным переплетением страстей и интриг. Казалось куда проще и честнее жить в одиночестве и воскресным утром самому готовить себе кофе.

На кухне звучала ставшая последнее время любимой симфоническая музыка, жарился миндаль, поспевал кофе, и тонкие ломтики испанского хамона уже манили к себе. Он знал, что в процессе этого неторопливого завтрака у него вновь появиться лирическое настроение. Оно пробуждалось только в такие воскресные часы, когда он старался максимально отключиться от внешнего мира. Что-то возникало в душе одинокого мужчины и его влекло рисовать. Какое-то время он сдерживал себя, стараясь сосредоточиться на главном, когда неясное желание сформировывалось в конкретную идею. Он начинал видеть очертания композиции. Обычно это была такая буйная фантастика, что приходилось жертвовать деталями ради полета мысли. Однако, позже, когда он усаживался в кресле и начинал всматриваться в то, что получалось, он разочаровывался.

Никогда раньше он не рисовал и даже не пытался. Случаю было суждено все изменить. Прошлым летом он был с коллегами на Ибице. Неделю они купались, ходили по барам и пытались освоить нелегкое развлечение ночных дискотек. Все ушло бы в прошлое, не оставив и следа, если бы он не увидел однажды, как парень рисовал баллончиками с автомобильными эмалями на куске картона. Ловко прикрывая одни части рисунка какими-то мисочками, крышечками и дощечками, он разбрызгивал над другими краску, и за четверть часа получал удивительно яркий рисунок с глянцевыми изображениями, больше напоминающими фотографию. Инструмент подкупал своей доступностью, и, казалось, мог реализовывать самые смелые порывы фантазии. Приехав, домой, он попробовал сам нарисовать что-то, и заболел этим. Прошло около года, а у него уже были десятки картин. Поначалу он никому не показывал их, но потом не удержался. Представив гостям свои творения, он с удовольствием отметил их нешуточный восторг. У него действительно получалось. Это были картины фантастического и религиозного содержания. Он и сам не мог объяснить себе, откуда появлялись эти сюжеты - инопланетяне, невообразимое зверье, старцы с юными глазами, девушки-войны, всякая нечисть и благородство. Постепенно он начал использовать освоенную технику разбрызгивания краски как фон для более совершенных картин, рисуя их слоями и добавляя главное тонкими кисточками и перьями. Лики святых сменили грустные глаза пышных красавиц, роса на траве – батальные сцены апокалипсиса, стрекоза на сломанной травинке – знойные пейзажи планеты с тремя солнцами. Однако последняя идея никак не воплощалась в картину.

В феврале друзья затащили его в монастырь под Новгородом на проводы русской зимы. Весь день они играли в снежки, ели блины, катались с крутой горки, пили медовуху, орали песни, водили хороводы, рядились в расписные одежды и кувыркались в снегу как дети. После долгого и обильного ужина поехали кататься на санях, запряженных в тройки. Он очень хорошо помнил, как всех охватил какой-то необъяснимый восторг. В машине так никогда не чувствуется скорость. В воздухе уже витал запах весны, и сани летели ему навстречу, а он со свистом охватывал, обволакивал и проникал внутрь. Азарт погони за маячившими впереди санями просто опьянял. Накинутые казенные тулупы развивались на ветру, напоминая крылья. Казалось вот-вот и можно будет дотронуться до спинки летевших впереди саней, но возничий щелкал хлыстом и зычно вскрикивал. Лошади резко увеличивали темп, и сани отрывались от преследователей. Конечно, это была запланированная игра, но увлеченные ею участники гонок в азарте подбадривали своего возничего, суля деньги за выигрыш. Скорость, перезвон бубенцов, крики и хохот сливались в единый порыв, охвативший всех участников.

Именно тогда он увидел её глаза. Она обернулась, подшучивая над отстающими санями. Озорная улыбка, звонкий смех и яркий румянец так гармонировали её полушубку и цветастой шали, что он застыл от неожиданности. Она была видением из старых русских сказок или былин. Эдакая нереальная красавица, о которой можно только рассказывать или сочинять, но каких в жизни не бывает. К ней подошло бы имя Варвара-краса или Василиса прекрасная, а может, еще что-то сказочное, но она была живой. Особенно – её взгляд. Помниться, он тогда ухватил за плечи мужичка, погонявшего их тройку, и молил его догнать летящие впереди сани. Он тряс его со всей силы и кричал в ухо, что одарит его с ног до головы. Но то ли судьбе угодно было поиграть с ним, то ли случай такой подвернулся, только их сани с размаху влетели в сугроб и перевернулись. Все с визгом и криками вылетели в снег, и долго потом выбирались из него.

Вернувшись, веселая компания продолжала застолье далеко за полночь. Тогда никто и не заменил, что он все время вглядывался в лица всех встречных женщин, пытаясь отыскать её лицо. Однако ему так и не встретились те удивительные глаза. Была ли она из компании, что веселилась в другом ресторане или в соседней деревушке, спутал ли он её с кем-то, привиделась ли она ему, кто знает. Да только потерял он покой с тех пор. И чем больше проходило времени, тем сильнее становилась его желание встретить эту удивительную женщину, что могла так смеяться и смотреть. Иногда она снилась ему, и он пытался догнать улетающие вдаль сани. Почему-то босиком бежал за исчезающим силуэтом, протягивая вперед руки.

В который раз он собирался нарисовать её. У него уже получались и снег и резвые кони, и летящие сани, переполненные смеющимися людьми, даже лукавый мужичок, ухмыляющийся в жиденькую бороденку, был настолько правдоподобен, что казалось, молчаливо посмеивался над ним – а вот и не отыщешь ты свою королеву. Она и вправду стала королевой. Королевой его снов, его мечты.

- Нет, таких женщин не бывает – пытался уговаривать он сам себя.
И чем чаще он делал это, тем сильнее крепло в нем желание найти её или нарисовать. Да, именно – нарисовать. Воплотить свои мечты в необычную картину, не дававшую покоя вот уже несколько месяцев. Она должна была бы стать его лучшей картиной. Картиной его жизни. Вот только ему никак не удавалось передать выражение её лица и таких удивительных глаз. Как же это сделать, чтобы все смогли понять, какая удивительная женщина взглянула на него в тот миг. Королева!

Кофе давно остыл, а рука все еще держала маленькую изящную чашку из тончайшего прозрачного фарфора. Он только по выходным пил из нее кофе, и это была часть ритуала. Подобно жрецу или шаману он водил себя в состояние транса проверенным отточенным до совершенства способом. Каждая деталь имела свое предназначение и определенный смысл. Он должен нарисовать её. Он непременно нарисует её именно такой, какой он видел её в тот необычный вечер уходящей зимы. Не зря он гнался за ней в санях. Бешенная гонка была не случайной. Он хотел догнать свою мечту - недосягаемую и вечную.

Он обязательно нарисует её сегодня, нужно только припомнить все детали того вечера. Нужно окунуться в то время, в то настроение. Память хранит наше прошлое, ничто не ускользнет от его пристального взгляда. Вот засвистел встречный ветер, глухо застучали копыта резвой тройки, послышались голоса. Скорость нарастает. Нужно догнать мелькающие впереди сани. Она там. На этот раз у него получится, он догонит сани и попросит остановиться. Она, смеясь, согласиться, и будет стоять, и смотреть на него, а он будет рисовать её удивительное лицо и этот взгляд - волшебный, сказочный. И этот вечер на исходе зимы, и тройку, что уносит за собой сани по заснеженной бескрайней равнине, что хранит наше прошлое.

@темы: рассказ,Александр Асмолов,короткая проза,писатель Асмолов

---

Исход

Растаял незаметно летний зной,
Но дождь еще не застучал по лужам,
И листья вдоль унылой мостовой
Не гонит тот, чей голос так простужен.

Еще рассвет не прячется в туман,
Ленивый полдень млеет на поляне.
И на растущий вдоль стогов бурьян
Рукой махнули местные селяне.

В преддверии ненастной череды
Так дремлется в предчувствии исхода,
Что зноя вездесущего черты
Хранят леса до будущего года.

@темы: стихи,лирика пейзажная,писатель Асмолов

---

Предназначение

Предназначение судьбы
Исполнить книгу предсказаний
Простить оплошности желаний
Услышать праведность борьбы

@темы: литература,Александр Асмолов,афоризм

---

Ментальность

Души открытой мир иной.
Других законов и традиций.
Как интересны эти лица,
Хотя язык совсем чужой.

Соприкасаясь только взглядом,
Без жестов, слов и суеты
В ментальном поле мы на «ты»,
Не следуем ничьим обрядам.

@темы: стихи,Александр Асмолов,ментальность

---

Нефертити

- Ты не хочешь окунуться? Жарко.
- Нет, я люблю прогреться до костей, чтобы потом всю зиму это было со мной.
- Воспоминания детства?
- Ну, да, Я же вырос на этом пирсе. Открывал купальный сезон 8 марта, а закрывал 7 ноября, к 1 мая уже был похож на негра, а к августу волосы становились почти белыми от соли и солнца.
- Ладно, посмотри, какое море.
- Нет, ты не представляешь, что этот старый пирс для меня значит. Здесь я впервые сам прыгнул в воду, научился плавать, нырнул на 20 метров, несколько раз чуть не утонул… Сколько рыбы и крабов было тут поймано, а сколько мидий и креветок зажарено на углях…
- О, это надолго, дружок. Может, сначала все же искупаться?
- Погоди. Мне нужно поздороваться с солнцем. Оно тут особенное. Пылкое и нежное.
- Не боишься сгореть в первый день?
- Именно в первый день нужно вобрать его досыта. И тело, и душа истосковались. Хочу вот так лежать и смотреть на солнце через закрытые веки. Весь мир окрашивается в жаркий цвет, а оно проникает внутрь. Я заряжаюсь, как батарейка.
- Потом будешь всю ночь маяться, и кому-то придется мазать тебя сметаной.
- Ерунда. В солнце все мое детство. Особенно в летнем пекле. Когда оно пронизывает тебя насквозь, когда мягкий асфальт обжигает пятки, от стен домов пышет жаром, как от каменки, а помидоры пахнут настоящим летним солнцем.
- Ты неисправимый романтик.
- Я просто очень люблю его.
- А меня?
- И тебя, конечно. Только не спрашивай, кого больше. Не будем взвешивать в граммах. Это же мое солнце из детства. Оно наполняет силой и блаженством, защищает от холода и болезней, бережет от всех невзгод.
- Да, ты язычник, дружок.
- Еще какой! В одной из прошлых жизней я был жрецом в Египте времён Эхнатона и поклонялся солнцу, как величайшему божеству.
- И, конечно же, был влюблен в Нефертити?
- Скрывать не стану.
- Ах, ты, коварный!
- Это было давно.
- Значит, ты всем шептал одни и те же ласковые словечки?
- Только без обид. Лучше обнимемся.
Мужчина резко вскочил со старого, раскаленного солнцем пирса и прыгнул в море, а оно, злорадно сверкнув на волнах игривым солнечным зайчиком, ласково открыло навстречу свои объятья.

@темы: рассказ,проза,отпуск